19 комментариев
7483

Переговоры, которые начинаются после их окончания

Жизнь — это поток постоянных перемен. И этот тот факт, который, увы, не нуждается в доказательствах. Все меняется. Скорости возрастают год от года. Правила выживания в мегаполисах день ото дня становятся все более бескомпромиссными. Почему так происходит?

Для глубокого ответа на этот вопрос понадобится отдельная книга. А пока что, мы все становимся вольными или не вольными, участниками ежедневных локальных воин в условиях большого города. Эти баталии идут без применения огнестрельного или холодного оружия.

Полем боя становятся наши квартиры и офисы, школы, университеты и детские сады, очереди в магазинах и на автобусных остановках, спортзалы и вагоны метро…

Уважаемые дамы и господа, добро пожаловать в повседневную реальность 21 века! Века жестких правил и не менее жестких переговоров… Кому и для чего нужны жесткие переговоры?

Я думаю, что в подавляющем большинстве случаев, жесткая манера ведения диалога возникает спонтанно, как самая простая ответная реакция в сознании человека на реальность в которой он живет. Как говорится, если будешь жить среди волков, то рано или поздно тебе начнет нравиться серый цвет…

Хотите знать, что я считаю жесткими переговорами? Извольте: жесткие переговоры — это переговоры когда вас хотят стереть в порошок к чертовой матери (или, может быть, вы хотите иногда сделать это с кем-нибудь?)! Как говорится, без комментариев.

Но можно сказать и более мягко: жесткие переговоры — это переговоры, когда их участники считают, что цель оправдывает любые средства по ее достижению. «Личность — ничто! Жажда самоутверждения — все!» — вот девиз любых жестких переговоров.

Несмотря на самый низкий рейтинг эффективности в переговорном мире, модель жестких переговоров сегодня набирает популярность. Интернет просто пестрит рекламой тренингов обучающих жесткому ведению переговоров.

Ещё бы! Ведь это так лестно для человеческого эго проявить свою власть, стирая с лица земли своих оппонентов! Каждый такой горе-переговорщик считает себя альфа-самцом, мачо, властелином пусть маленького, но своего мирка.

Как-то один уважаемый и опытный переговорщик из США сказал мне, что сам термин «жесткие переговоры» является оксюмороном (др. греч. — «умная глупость»), т. е. понятием, которое противоречит само себе, являясь стилистической ошибкой или литературным приемом. В художественной литературе можно встретить подобные словосочетания: «ледяное пламя», «пушистые гвозди» или «милосердная ненависть».

Это забавляет и придает вкус литературным изыскам. Но в жизни все печальнее. Человек, который намерен вести «жесткие переговоры» переговорщиком, по сути, не является. Так как у настоящего переговорщика переговоры — это всегда гибкий процесс. Принципы, убеждения и цели переговорщика могут и должны быть жесткими.

А сам процесс переговоров всегда динамичен, изменчив, а порой и противоречив. Именно так достигается переговорная эффективность. Переговоры можно сравнить с рекой, которая очень гибко обходит все препятствия на своем пути. Подтачивает камни. Огибает горы. Но неуклонно и жестко преследует свою цель — достичь океана.

Реальные переговоры — это всегда многоходовая стратегическая игра. Игра, которая начинается задолго до начала переговорного процесса и которая никогда не заканчивается с его завершением.

Но, тсс… Об этом знают не многие. Это скучно. Это долго. Таким переговорам не научишься за один прекрасный летний вечер… Толи дело жесткие переговоры! Раздолье для воображения.

Правда, это не совсем переговоры. Вернее — это совсем не переговоры. Это наезд. Агрессия. Ультиматум. Военный конфликт.

Настоящие переговоры смогут начаться только после нейтрализации конфликта. Когда эмоции утихнут. Когда противники осознают, что силой ничего конструктивного не добьешься. Тогда люди начинают отключать кулаки, контролировать языки и включать голову.

Помню, как-то зашел к своему приятелю на работу. У него был босс со сложным характером. Как раз шла планерка. Вернее не совсем планерка, а некий вид психоэмоционального истязания минут на сорок.

За дверью респектабельного офиса кто-то сильно кричал, срываясь, порой, на фальцет и постоянно вспоминая всех близких родственников своих не очень расторопных работников.

Я присел на роскошный диван в приемной и, ожидая своего приятеля, листал какую-то новостную прессу. Когда мой приятель вышел из логова босса, у меня к нему был только один вопрос:

— Что это такое было только что?

— Да, — нервно доставая сигарету, проворчал мой друг, — жесткий менеджмент нашего босса, ешкин кот, его подери…

— А ты с боссом переговоры не пробовал провести?

— Так он ведь слово не дает никому вставить!

— А ты попробуй-ка прямо сейчас, когда все слова у него уже кончились. Устал, небось, бедолага. Вон, как надрывался сердечный… Зайди к нему без свидетелей и просто поговори.

Выясни, что стоит за его криком? Чего он по-настоящему хочет или боится? И, как ты ему искренне можешь помочь? Проведи переговоры не с целью что-либо доказать, а с целью узнать скрытые мотивы и нужды этого уже не молодого человека. Ведь жизнь слишком коротка, чтобы её тратить на пустяки. И слишком сложна, чтобы делать ее ещё сложнее…

Когда мой приятель второй раз выходил из кабинета своего руководителя, с его лица не сходила улыбка. Он был потрясен, обескуражен и смущен…

— Знаешь, а я ведь считал его законченным идиотом и самодуром. А у него сестра смертельно больна… Да и мы, работнички, хороши тоже… Короче, спасибо тебе… Теперь я, кажется, знаю, как вести жесткие переговоры… Они начинаются только после их окончания. Как бы парадоксально это не звучало…

Исходя из своего многолетнего переговорного опыта, могу сказать, что жесткие переговоры не нужны ни одному нормальному человеку, который находится в трезвом уме и здравой памяти.

Однако вы ежедневно рискуете быть втянуты в подобную воронку из страстей, амбиций и нереализованных подростковых комплексов. Водоворот, который сегодня принято называть жесткими переговорами.

Как выйти сухим из этого водоворота? Как переводить экстремальные переговоры в русло конструктивной беседы реальных переговоров? Как сохранить свои нервы, энергию, а порой деньги и саму жизнь, сталкиваясь с ситуацией столь распространенных ныне «жестких переговоров»?

Точным рецептам приготовления изысканного блюда для приобретения опыта эффективного ведения переговоров и посвящен мой блог, который вы сейчас терпеливо изучаете. Желаю вам приятного аппетита и хорошего настроения!


Фрагмент книги «Внутренняя сила в жестких переговорах»

© 2012 Александр Кондратович

Полное или частичное копирование материалов разрешается только при согласовании с автором и указании активной ссылки на источник.

Эту статью находят в Yandex и Google по ключевым словам: Жесткие Переговоры, переговоров.


Метки: ,

19 комментариев. Оставить новый

  • Дмитрий Парыгин
    20.06.2012 14:52

    Большое спасибо, Александр, за этот пост и блок в целом. На самом деле, это такой психологический прием и причина не в упертости оппонентов, а в истинных мотивах. Может быть человек так себя ведет из за того, что у него какие то проблемы или просто настроение. Всегда я разговариваю с человеком как с другом и стараюсь понять, что он хочет. Во тут то и понимаешь, что мягкие переговоры иногда могут сломать сопротивление любого, даже самого сурового чловека.

    Ответить
  • Игорь
    20.06.2012 19:24

    Александр Валерьевич, Ваши посты помогают глубже понять те знания, которыми Вы делитесь. И тут еще одно подтверджение по что силовая модель наиболее слабая 🙂 + еще одна ситуация с вариантом решения. Спасибо

    Ответить
  • Людмила Мельник
    21.06.2012 11:45

    Не могу согласиться с тем, что жесткие переговоры — не переговоры, а нонсенс. Они просто есть, как бы мы не любили в них бывать в роли более слабого оппонента. Жесткие переговоры — не всегда сопровождаются ударами по личности собеседника (хотя это один из вариантов). Если одна из сторон является монополистом, она не может не вести жесткие переговоры — по интересам.

    Если ведутся переговоры с должником, то можно пригрозить и разрывом отношений, и судом. Это конструктивные переговоры? Как выйдет… Но это переговоры — до тех пор пока не начнутся санкции, выпадающие из коммуникативного пространства. А вот переводить их в конструктивные безусловно нужно — для этого нужны не только ресурсы, но переговорные навыки, и психологическая устойчивость.

    ИМХО — не считая жесткие переговоры переговорами, их участники более выбиваемы психологически — «как же так? ах-ах… со мной поступают некрасиво!». Красиво-не красиво, а договариваться нужно.

    Ответить
  • У меня к вам есть только один вопрос: что вы считаете «жесткими переговорами»?
    Например, вы пишите: «…Если одна из сторон является монополистом, она не может не вести жесткие переговоры…» — вы действительно убеждены в этом?
    В жизни я видел иное и очень часто. И при чем здесь переговоры с должником?

    Ответить
  • И все-таки у меня сложилось ощущение, что из всей моей статьи вы прочитали только её заголовок…

    Ответить
  • Людмила Мельник
    21.06.2012 11:50

    Ну зачем же так, Александр…? Я прочитала всю статью. А вот вопрос «что я считаю жесткими переговорами?»
    по делу:) Жесткие переговоры могут быть как по людям, так и по интересам. По людям — сопровождаются психологическими атаками, жесткими манипуляциями — идут удары по личности.

    Ваш предыдущий пост — мягкий вариант такого подхода:) Жесткие переговоры могут быть и по интересам. Если одна сторона жестко отстаивает свою позицию, не отступая ни шага назад, ставя ультиматумы, используя определенные сценарии жестких переговоров, она ведет переговоры жестко по интересам. И … все смешанные варианты.

    Ответить
  • Спасибо, Людмила, что поделились вашим пониманием жестких переговоров.
    Только вы ответили какими бывают жесткие переговоры, но опять не ответили кратко и точно, что же такое жесткие переговоры?

    Одно из определений жестких переговоров, как их вижу и понимаю я: жесткие переговоры — это силовая модель ведения диалога. Кроме того, ресурсы, которые собственно и демонстрируют силу в ходе таких переговоров могут быть очень разнообразны.

    Их можно условно разделить на те, которые воздействуют на личность оппонента, на интересы оппонента и на заявленную оппонентом позицию. Вот вы пишите, что мой предыдущий пост мягкий вариант применения «удара по личности» оппонента. А ведь я просто не согласился с объявленной вами позицией в первом посте и ничего не имею ни против вашей личности, ни против сферы ваших интересов.

    А почему я усомнился в том, что вы прочли мою статью, так это потому, что в статье я пишу: «у настоящего переговорщика переговоры — это всегда гибкий процесс. Принципы, убеждения и цели переговорщика могут и должны быть жесткими…» А вы пишите, что не считая жесткие переговоры переговорами, их участники более выбиваемы сихологически — «как же так? ах-ах… со мной поступают некрасиво!». Красиво-не красиво, а договариваться нужно».

    Конечно, переговорами можно назвать любой диалог. Даже самого себя с самим собой. Но разве я где-то сказал, что нужно избегать и бояться так называемых «жестких переговоров»?

    Я просто написал свое видение основанное на личном опыте, что «жесткие переговоры — это наезд. Агрессия. Ультиматум. Военный конфликт» и далее, что «настоящие переговоры смогут начаться только после нейтрализации конфликта». И что в моей позиции может дать повод написать ваш первый пост? Тем не менее, рад знакомству с
    человеком, который, судя по всему, является личностью незаурядной и думающей.

    Ответить
  • Людмила Мельник
    21.06.2012 11:54

    Александр, продолжим:)

    1. Насчет мягкого удара по моей личности. В моем понимании (мы ведь о моей личности), если человек высказывает несогласие с автором, не прочитав его текст — это как минимум неприлично и не профессионально. Поэтому ваша фраза меня и была воспринята мной как удар. У меня, правда, там нет слабого места, поэтому эмоциональной реакции не последовало:)

    2. Цитата. «Жесткие переговоры — это переговоры когда вас хотят стереть в порошок к чертовой матери (или, может быть, вы хотите иногда сделать это с кем-нибудь?)!

    Как говорится, без комментариев.

    Но можно сказать и более мягко: жесткие переговоры — это переговоры, когда их участники считают, что цель оправдывает любые средства по ее достижению. «Личность — ничто! Жажда самоутверждения — все!» — вот девиз любых жестких переговоров». Мое несогласие с этими словами в том, что я рассматриваю жесткие переговоры намного шире, чем удары по личности. Это и дало мне один из поводов писать первый пост. Ну, это мы уже оговорили…

    3. Цитата «Правда, это не совсем переговоры. Вернее — это совсем не переговоры. Это наезд. Агрессия. Ультиматум. Военный конфликт.»

    Если у меня есть ресурсы и я жестко отстаиваю свои интересы — почему это плохо и почему это не переговоры? Договаривайтесь со мной, ищите варианты, аргументируйте свою позицию. Часто само начало переговоров как жестких выбивает человека напрочь — я писала об этом.

    Более того, часто переговорщики первое «нет», первый ультиматум или даже банальное возражение воспринимают как наезд и лили сдаются или начинают мочить воображаемого жесткого переговорщика. Безусловно, очень важно, чтобы под словами мы понимали одно и то .же: под жесткими переговорами в том числе.

    Тут разночтения много, да и сложно вот так всем взять и договориться. Когда я начинала лет 8 назад вести тренинги по жестким переговорам, а потом и писать о них книгу, тренеры на меня сильно нападали «Как же так, переговоры должны быть только win-win». А клиенты переговорщики говорили «С нами постоянно вели, ведут и будут вести жесткие переговоры. Иногда и нам приходится их вести».

    Что такое хорошо и что такое плохо? Это есть и к нему нужно быть готовым: технически и психологически. Согласна с вами о переводе жестких переговоров в конструктивное русло и т.д. И вообще очень ценю ваш сайт и ваши статьи:)

    Ответить
  • Людмила, жесткие переговоры — это более чем на 100% монолог, а не диалог. Реальные переговоры предполагают диалог.

    Поэтому если определиться с терминами, то процесс переговоров это не только, и не столько когда вы говорите, но прежде всего, когда вы слушаете и понимаете вашего оппонента.

    Этим-то и отличается мое понимание жестких переговоров от вашей точки зрения на этот вопрос.

    Потому что когда человек говорит сам с собой (так называемая модель силовых переговоров) это трудно отнести к тому, что разумный человек называет конструктивными переговорами.

    Что же касается вашего мнения, по поводу «нападения на вашу личность» в одном из моих постов, то здесь все дело в вашем отождествлении своей личности со своей позицией, и, вероятно, со своей сферой интересов.

    Подобная привычка отождествлять, склеивать воедино три этих фактора (личность, интересы, позиция) является опасной тенденцией, которая рано или поздно будет провоцировать переговорщика, придерживаться только силовой модели переговоров.

    Такой переговорщик перестает слышать и понимать оппонентов и начинает вести переговоры сам с собой. То есть жесткие переговоры.

    Ответить
  • Людмила Мельник
    21.06.2012 11:55

    Было интересно узнать Ваш взгляд на эти вопроси. Спасибо:)

    Ответить
  • Благодарю Вас, Людмила! Всегда приятно общаться с умным собеседником.

    Ответить
  • Александра
    01.07.2012 16:50

    Добрый день, Александр.

    Когда-то я уже спрашивала у Вас разрешения разместить статью в своем блоге (и даже создала Вашу страничку — http://bokal.in.ua/index.php?option=com_content&view=category&id=40:2010-12-14-17-41-47&Itemid=55&layout=default ), если не возражаете, я размещу эту статью там же?

    Ответить
    • Александра, рад снова видеть вас среди читателей моего блога, конечно, с прямой ссылкой на источник — размещайте!

      Ответить
  • Александра
    01.07.2012 18:01

    Ой, глюк… «тихо сам с собою». Извините, пожалуйста, видно, жара влияет.

    Ответить
  • Ярослава
    05.07.2012 11:42

    Здравствуйте, Александр! Разрешите выложить вашу статью с ссылкой на источник на сайте http://peregovory.com.ua

    Ответить
  • Маргарита Гись
    09.07.2012 18:26

    Хорошая статья, Спасибо!

    Ответить
  • eurotrade62
    07.05.2013 19:33

    В чём права Людмила? В том, что люди действительно просят их научить, как им выжить в ситуации, когда они шли на переговоры, а попали под гусеницы танка. И лежат эти люди под этими гусеницами и думают: «Вот это, наверное, и есть «сложные», «жесткие «, «силовые» переговоры» — и ищут способа в них выжить. И люди правы — к кому же им ещё обращаться с такой просьбой, как не к инструкторам по переговорному мастерству? Ведь они думают, что если они шли на переговоры, то и пришли на них, и всё происходящее и есть переговоры, такая их брутальная разновидность. В этом Людмила, безусловно, права.

    В чём прав Александр? В том, что говорит: «Неважно, что вы думали, важно, где вы оказались. Вы можете выжить под гусеницами танка? Если да, то вы кто угодно, только не мастер по переговорам. Вы спец по выживанию. А это из другой оперы.»

    Ситуация жёстких переговоров — это не ситуация переговоров, и тут Александр совершенно прав, пусть простит меня Людмила. Это ситуация ДО ПЕРЕГОВОРОВ. С ВАМИ ЕЩЁ НЕ ВЕДУТ ПЕРЕГОВОРЫ. ВАС ПРОКАЧИВАЮТ. Ставят на место. И неважно, что вы при этом думаете. Возможно, вас проверяют, вы этого не знаете. Но пока вы не предъявите себя стороной, могущей нанести другой стороне неприемлемый ущерб, с вами говорить не будут. Говорят с равными. Если вы не равный, вас употребят как ресурс или прервут контакт. Не всякий контакт — переговоры. Если ваша задача в разговоре с сильнейшим выклянчить хоть что-то, то это не переговоры. Это — продажа. Другая концепция поведения, не переговорная.

    Термины «силовые» или «жёсткие» переговоры Александр употребляет как слова-синонимы. Некоторые тренеры жёсткие переговоры считают разновидностью переговоров манипуляцией, а силовой наезд относят к категории ультиматумов, разводя понятия «силовые» и «жёсткие» переговоры. Но это вопрос о терминах. Мне показалось, что Людмила ближе к пониманию жёстких переговоров как жёсткой разновидности манипуляции. Александр же вообще не считает избиение переговорами. Избиение — это избиение. Можно ли считать переговорами диалог следователя гестапо и партизанского связного? Или вербующего улыбчивого разведчика и вербуемого простофилю, на которого давят компроматом?

    Можно ли считать боем действие на ринге между перворазрядником из мексиканской деревни Родриго Твердолобасом и чемпионом мира Майком Тайсоном? Для Тайсона это игра, для Родриго — вопрос выживания. Это что угодно, но только не бой. Как нельзя считать переговорами игру кошки с мышкой. Что бы мышка при этом ни думала. А вот встреча Майка Тайсона с Ленноксом Льюисом — это да, бой. То, что вели немцы во Франции весной 1940 года, нельзя назвать войной. Война для немцев началась в России. 22 июня 1941 года для немцев закончилась эпоха Больших прогулок и началась Война. Начались переговоры. А до этого это было совсем другое действо.

    Какой отсюда вывод? Само по себе наличие фактора силы ещё не делает коммуникацию переговорами или не переговорами. Если партнёр выкрутил вам руку, это ещё не переговоры, хотя ситуация у вас действительно сложная. Вот если он выкрутил вам руку, а вы при этом прихватили его за какую-нибудь другую, ценную для него часть тела — вот тут уже начинаются переговоры. Как в старом анекдоте о змее, плывущей на черепахе. Змея думает: «Укушу — сбросит, сволочь». Черепаха думает: «Сброшу — сволочь, укусит». ))) Значит, переговоры — это состояние, наступающее после признания сторонами СРАВНИТЕЛЬНОГО ПАРИТЕТА СВОИХ СИЛОВЫХ ПОТЕНЦИАЛОВ. И это верно: со слабыми не договариваются, им диктуют. Александр прав.

    Ответить
  • eurotrade62
    07.05.2013 20:48

    Силовые переговоры — это переговоры с позиции силы. Акцент здесь не на «переговоры», а на «силу». С таким же успехом можно считать избиение привязанного к столбу человека разновидностью утренней зарядки. И тут вполне уместен вопрос: а была ли переговорами встреча Кейтеля с Жуковым на предмет подписания Германией Акта о безоговорочной капитуляции, проведённая 9 Мая 1945 года в пригороде Берлина Карлхорсте? Или это было что-то другое? Логика Людмилы говорит: «Это были силовые переговоры». Александр говорит: «Нет, это не были переговоры». Чтобы ответить на вопрос «что это было?» и кто ближе к истине, не избежать углубления в историю вопроса.

    А изучение истории этого события даёт нам интереснейшую пищу для размышления. У нас это почти не известно, но первоначально Акт о капитуляции был подписан и не в Германии даже, а вообще во Франции, в городе Реймсе, расположенном неподалёку от франко-германской границы. От немцев Акт подписал Йодль, от объединённой англо-американской стороны американец генерал-лейтенант Смит, от наших — представитель Ставки Верховного Главнокомандования при командовании союзников генерал-майор Суслопаров. Официальным языком Акта был признан только английский. Текст Акта вообще был составлен в 1943 году Рузвельтом и переделан перед подписанием Эйзенхауэром. Наших, как говорится, рядом не валялось. В этот текст Суслопаров только успел вставить свои 5 копеек в виде упоминания о том, что можно ещё потом составить другой документ от имени ООН, конференция по поводу учреждения которой в это же время проводилась в Сан-Франциско. Всё.

    Представьте себя в этот момент на месте Сталина. Просто представьте на минутку. И всё станет ясным. Мало того, что у него попытались украсть победу — его унизили, втоптали в грязь, опустили, плюнули в лицо, поставили у параши, сделали идиотом, слабаком, чучелом. При этом сделали ему одолжение — допустили к подписанию СВОЕЙ БУМАГИ какую-то его шестёрку — посыльного Сталина при Штабе союзников, в ранге даже не маршала, а генерал-майора, Суслопарова. Сталин (в смысле СССР) вытащил на себе всю войну, потерял больше всех людей и имущества, а ему сказали, что «вас здесь не стояло, Иосиф, извините, спасибо, вы нам больше не любопытны. Можете быть свободны.» Первое желание — если не нахамить, то танками стереть в пыль этих грёбаных союзников. Чего делать нельзя и невозможно.

    Это силовой вариант поведения в чистом виде. Сталина выставили в прихожую. Сталин не согласился. Он мог бы в ответ начать наращивать силовое плечо, благо плечо было бронированным и готовым к наступлению в любую секунду и в любом направлении — советским войскам в мае 45-го не было адекватных противников ни в Европе, ни в Азии. И союзники побоялись загонять зверя в угол. Силовые переговоры? Да в чистом виде! Хамство и жлобство! Большая политика. Как Сталину, выиграв войну, не проиграть мир?

    И Сталин находит гениальный выход. Как по нотам он его разыграл в несколько ходов. Вначале он возмущённо отказался признать подписание Акта, который на всякий случай подмахнул и Суслопаров, и потребовал переподписания Акта в Берлине, откуда война и началась. Проигнорировать Сталина — значит создать неприемлемые риски в неподходящий момент. Согласиться с ним — потерять лицо. Отвергнуть — загнать себя в угол. Черчилль и Трумэн отвергли требование Сталина и благополучно загнали себя в угол. Возник переговорный тупик. Сталин сыграл мастерски. Силовой ультиматум он переводит в манипуляцию. Сначала он загнал партнёров в тупик, из которого они искали способа выбраться. Потом предложил им выход: он немедленно признал, что отменять Акт о капитуляции нельзя. Эти чудики радостно согласились — нельзя, действительно. Но, говорит Сталин, и признавать его нельзя! И ВЫНУДИЛ ЭТИМ САМЫМ ОПЯТЬ С СОБОЙ СОГЛАСИТЬСЯ. Ключи от выхода из тупика, вместе с инициативой, уже оказались в руках Сталина! Которого поначалу вообще из процесса исключили! Что же предложил Сталин? Он предложил считать подписание Акта в Реймсе первым этапом, подготовительным, а второй провести уже ВСЕЙ КОАЛИЦИЕЙ, красиво, в Берлине, где война и началась. Что и будет окончательной официальной процедурой по подписанию Акта о безоговорочной капитуляции Германии. Ну разве не изящность, достойная гения? Все вынуждены были с облегчением согласиться. И волки сыты, и овцы целы. Сталин опять выровнял игру, которую поначалу повели не в его пользу. Ещё раз провели церемонию в Берлине, на это раз прислали Кейтеля, ибо Йодль категорически не хотел подписывать капитуляцию на Восточном Фронте, от нас прислали правую руку Сталина — маршала Жукова — и мир получил двойной формат подписания капитуляции. Причём, наш — уточнённый и исправленный, а потому окончательный. Подправили текст, уточнили название нашей стороны, с языками внесли поправочку: официальными языками капитуляции были теперь английский, русский и немецкий, причём русский и английский объявлялись аутентичными. Теперь все бараны висели каждый за свою ногу.

    Обращает внимание, как Сталин повёл себя в ситуации ультиматума. Он СЫГРАЛ негодование, оставаясь холодным и расчётливым. Сначала, играя (но при этом строго контролируя) возмущение, он довёл ситуацию до тупика и дал в нём утонуть зачинщикам. Потом он не стал втирать их в асфальт, а дал им спасти лицо — и по сути выиграл безнадёжную поначалу ситуацию. При этом он выступил толкователем ситуации, давая своё вИдение и некий оценочный кодекс, с которым не могли не согласиться его партнёры. Перехватив инициативу, он ещё раз победил превосходящие силы противника.

    Для меня вопрос: кто к кому в этой ситуации применял силовые переговоры? Англо-американцы к немцам? Англо-американцы к русским? Русские к немцам? Русские к англо-американцам? Все союзники к немцам? Очевидно одно — ультиматум не был переговорами. Они начались после ультиматума. Причём не с немцами -с ними, в принципе, вообще в переговоры никто вступать не собирался — а между союзниками, пытавшимися между собой затеять такой же обмен ультиматумами. И переговоры перебороли ультиматум — стороны признали силы друг друга и потому решили не наносить друг другу вреда. Повторяю ещё раз — Александр прав.

    Ответить

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Заполните поле
Заполните поле
Пожалуйста, введите корректный адрес email.

Краткость сестра переговорщика
Структура и применение Золотого тетраэдра переговоров